Черная серия

Черных работ достаточно, хватит на одну отдельную экспозицию. Это возможно одни из самых лучших моих работ. Так считал Дудинский, с которым на тот момент познакомилась в А3. Недолгое общение с ним оказало влияние на мое творчество.

Чёрные написаны на оргалите маслом и ножом, силуэты вырезаны. Я люблю эту серию, глубокая получилась, архаичная.

“А есть большой формат?” – Есть. Их немного, но они есть. А мой небольшой формат подразумевает, что вешать их нужно блоками, как историю, минимум по 2 работы, а это уже средний формат. Это диптихи, триптихи. По три по 4 работы.

Черная серия началась с триптиха Пещера.

Черная серия – это что-то не передаваемое, ты либо чувствуешь, либо ещё не готов.

Моя Пьета, Богоматерь, держащая на коленях мертвое тело Христа. Чёрное масло, как оно ложится, так пластично, дождь идёт или это пещера, стены барака, ночь, ветки деревьев, женская утроба, черная материя, ничто и всё.

Чаша – отдающиеся любви, момент завершения, усталости и проливающийся свет из чаши, льющиеся нити дождя на почву, зарождение новой жизни.

Листок – колышется лист души на веточке. Прообразом стала Мартышка, дочь Сталкера, в фильме, который мне ближе из Тарковского. Особенный ребенок, читает стихотворение Тютчева и двигает стакан взглядом:

Меня всю жизнь привлекают особенные образы, с ранами, сломанные, потому что глядя на них я чувствую эту тонкую боль и она удивительно красива.

Зеркало – прощание с домом. В детстве я потеряла это чувство дома, семьи, я родилась в Якутии, потом увезли на Урал, потом сама в Москву.

После пандемии, ездила в спонтанный поход первый в жизни моей и на Алтай. 10 дней шли к подножию Белухи и ещё несколько недель в медитирующей компании. Конечно было удивительно красиво, и место очень сильное, до сих пор я чувствую его, как сидела одна среди гор. Чувствуешь дыхание великанов, несущаяся бурная Катунь – сильнее рек я не встречала, камни покрытые цветным мхом, все это огромный поток энергии. Стоит только вспомнить, как он с тобой, внутри.

Помню в ночь перед подъёмом проснулась в 4 утра и думала вот так умирают от холода, но все нормально.
И ты идёшь по тропам на встречу могучие альпинисты. Да, вполне могу жить в палатке, в лесу. Другой вопрос что это может навредить здоровью. Но больше нет страха. Скорее наборот, уверенность в безопасности Жизни в диких условиях.

Вернула чувство дома, теперь оно всегда со мной, внутри, наедине с природой, в Царицыно, на море, в горах. Дом нечто большее, бесконечное. И даже семья. Как и моя живопись. Мне нужно только найти дорогу и вернуться к ней.

“Мой север во мне как вдохновение”